Новая полуобнаженная фотография Луи Саркози, 18-летнего сына экс-президента Франции Николя Саркози, стала настоящей "бомбой" в социальных сетях. Младший сын политика долгие годы слыл гадким утенком: не такой статный, как старшие братья, пухленький, в очках. С уходом его отца с поста президента Луи на несколько лет пропал с радаров папарацци. Кто бы мог подумать, что сейчас он выглядит совсем не так, как прежде: парень стал настоящим красавчиком!

10-летний Луи Саркози (2007 год) и 18-летний (2015 год)

Луи Саркози, судя по снимкам в его Instagram, юноша любвеобильный Недавно Луи вернулся в родную Францию из США, где он жил последние несколько лет, будучи курсантом военной академии. Если, увидев его фото, вам захотелось узнать, в каких парижских заведениях коротает свои вечера молодой Саркози, поспешим вас расстроить: сердце 18-летнего Луи уже занято.

Луи связывает бурный роман с 24-летней французской телеведущей Капусин Анав. Первый раз их заметили целующимися на улицах Сен-Тропе несколько месяцев назад, затем пара вместе отдыхала в Таиланде. Вчера, 16 августа, вместе с Капусин, братьями Жаном и Пьером, а также отцом Николя Саркози Луи побывал на футбольном матче ПСЖ - Газелек. Это первое совместное появление влюбленной пары на публике, ранее Луи и Капусин тщательно скрывали и даже отрицали свою связь.

Луи Саркози с возлюбленной Капусин Анав и братом Жаном (справа)

Напомним, в первом браке - с корсиканкой Мари-Доминик Кюльоли - у политика Николя Саркози родилось двое сыновей - Жан и Пьер. В 1994 году он женился на Сесилии Мартен, и у него родился третий сын - Луи. В 2008 году Николя женился на модели Карле Бруни, которая родила ему дочь Джулию.

Старший сын Николя - Жан - пошел по стопам отца и начал собственную политическую карьеру. Несколько лет назад он выгодно женился - на наследнице крупнейшей французской сети бытовой техники Darty Джессике Сибун-Дарти. Жан неоднократно подвергался критике во французской прессе, которая называла его беспринципным и меркантильным. В 2008 году он стал героем скандала, скрывшись с места ДТП.

Совсем другой дорогой предпочел пойти средний сын Николя - Пьер Саркози. Молодой человек не раз говорил в интервью, что был бы рад иметь менее звучную фамилию, ходить в простой колледж, дружить с кем хочется и самому выбирать девушек, необязательно из высшего общества. По сей день Пьер старается жить не придавая огласке свою фамилию. Он стал известным диджеем и ездит с гастролями по всему миру под псевдонимом DJ Mosey. В июле этого года, как сообщает ряд зарубежных СМИ, Пьер закрутил роман с дагестанской моделью Аминат Мирзахановой.

Саркози для меня - это человек, способный словом остановить направление движения реки. Его уникальная способность держать аудиторию словом стала для меня поводом заинтересоваться этим человеком, который со временем стал для меня учителем риторики. Я бы даже сказал больше: Николя - это современный Цицерон, поднявший силу и значение слова на должную высоту .

Полное имя Саркози - Николя Поль Стефан Саркози де Надь-Боча (фр. Nicolas Paul Stéphane Sárközy de Nagy-Bócsa). Сегодня этот 56-летний политик является 23-м президентом Французской республики, 6-м президентом Пятой Французской республики, со-князем Андорры и Великим магистром ордена Почетного легиона. Во Франции известен под прозвищем «Сарко» (Sarko).

Жизненный путь Николя Саркози является доказательством возможности реализации человека поставленного намерения. Это именно тот случай, когда дорога на вершину не была выложена родословной, деньгами или исключительными природными способностями. Детство и юношеские годы Николя не назовешь благополучными и беззаботными - уже в зрелом возрасте он неоднократно заявлял, что именно унижения детства и отсутствие отца сделали его таким, каким он есть сейчас.

Отец у маленького Саркози был, но так как он устранился и совсем не помогал семье, то воспитанием мальчика занимался дед, католик по вероисповеданию и поклонник Шарля де Голля - консерватора и человека правых взглядов.

Семья Саркози жила в городке Нёйи-сюр-Сен в пригороде Парижа. Мальчик получил образование в частной католической школе, где, по отзывам преподавателей, учился он довольно посредственно. В 1978 году Николя закончил Институт политических наук в Париже (государственное право и политические науки), а также прошел курс частного права. После окончания учебного заведения он стал адвокатом, специализирующимся в коммерческом праве в области недвижимости.

В личной жизни Николя Саркози официально было три брака. В 1982 году он женился на корсиканке Мари-Доминик Кюльоли (Marie-Dominique Culioli). От этого брака родилось двое сыновей - Пьер (1985) и Жан (1987). В 1984 году, еще будучи мэром Нёйи-сюр-Сен, Саркози познакомился с Сесилией Мартен, ради которой он развелся с первой женой. В 1996 году Николя и Сесилия вступили в брак, а в 1997-м у них родился сын Луи.

Сесилия Мартен оказалась весьма деятельной натурой. Она часто появлялась вместе с мужем в общественных местах, выполняя функции его помощника, что было на тот момент нехарактерным для французской политики. Однако и эти отношения дали трещину, и в 2005 году во французской прессе появились сообщения о подготовке пары к разводу, что и произошло 18 октября 2005 года. 2 февраля 2008 года Саркози вступил в третий брак - с фотомоделью и певицей Карлой Бруни, итальянкой по происхождению.

Саркози - очень яркая и харизматическая личность французской политической жизни. Высокие лидерские качества позволяют ему иметь четко сформулированную личную позицию и методично отстаивать ее. Саркози - правый консерватор, который выступает за снижение налогов и социальных расходов. Сторонник европейской интеграции, при этом он последовательно поддерживает традиционные французские ценности светского демократического государства, которые опираются, в том числе, и на опыт христианской культуры. В вопросе ассимиляции иммигрантов он обращает внимание, прежде всего, на их способность принять эти ценности.

Определенным показателем силы Саркози является его восприятие во французском обществе, которое он четко поляризует на два лагеря. Он одновременно и самый популярный, и самый критикуемый из политиков последнего времени. Левые партии постоянно делают его объектом насмешек и критики, в то время как сторонники Саркози являются мощной и достаточно консолидированной силой.

Путь Саркози в политику не был простым и прямым. В 1993 году он вошел в правительство Эдуара Балладюра, где получил кресло министра по бюджету и пост официального представителя правительства. Помимо этого он исполнял обязанности министра по коммуникациям. В 1995 году, поддержав на выборах оппонента Жака Ширака, Саркози лишился своих постов в правительстве. Однако в 2002 году Сарко проявил политическое чутье и после очередного, довольно тяжелого переизбрания Ширака вновь вошел в правительство страны, став министром внутренних дел.

В 2004 году он стал самой удачной кандидатурой на освободившийся пост председателя правящей партии «Союз народного движения» (набрал более 85% голосов на партийных выборах). Саркози ушел со своих постов и целиком сконцентрировался на политической работе. В результате его деятельности численность партии значительно увеличилась, и в мае 2005 года, когда кабинет министров ушел в отставку из-за неудачного голосования по Европейской конституции, Саркози вернулся в правительство на специально восстановленный для него пост государственного министра, фактически второго лица в правительстве.

Следует отметить, что Николя Саркози всегда выделяло наличие личной силы, умение принимать решения и брать за них личную ответственность. Например, в 1993 году он прославился тем, что лично вел переговоры с террористом, который взял в заложники детей в детском саду Нейи. На посту министра внутренних дел ему пришлось искать решение множества острых проблем: преступность в пригородах крупных городов, волна антисемитизма, напряженность в мусульманской общине, обострение обстановки на Корсике, традиционном очаге напряженности.

Решительные шаги Саркози по стабилизации ситуации в стране не раз вызывали в его адрес обвинения в посягательстве на гражданские права. Он расширил полномочия полиции и правоохранительных органов, усилил меры по борьбе с проституцией, ужесточил контроль на дорогах, что позволило снизить число ДТП. Во время беспорядков в пригородах Парижа в 2005 году Саркози, не особенно церемонясь, назвал их участников «хулиганами и отбросами».

Одновременно Саркози способен демонстрировать взвешенную и гибкую позицию. Последовательно настаивая на принятии исламскими общинами французских республиканских ценностей (например, в отношении ношения хиджабов), он, тем не менее, в 2003 году поддержал создание частного некоммерческого Французского совета по мусульманской религии. Также Саркози предложил изменить закон 1905 года об отделении церкви от государства, чтобы разрешить финансирование религиозных организаций из средств казны, ограничив зарубежные пожертвования, способствовавшие усилению радикализма.

В мае 2007 года, после второго тура голосования на выборах президента Франции, Николя Саркози уверенно победил своего оппонента, кандидата социалистов Сеголен Руаяль (53%). С учетом характера Саркози церемония его инаугурации 16 мая 2007 не могла обойтись без отступления от протокола. Во время следования кортежа Саркози по городу он, в нарушение протокола, несколько раз выходил приветствовать народ.

Период президентства Николя Саркози также сопровождался рядом горячо обсуждаемых эпизодов. Например, вскоре после вступления в должность он повысил себе зарплату на 140 % и снизил налоги, что вызвало негативную реакцию в обществе.

В октябре 2007 года распался второй брак Саркози - с Сесилией, и до брака Николя с Карлой Бруни 2 февраля 2008 г. у Франции не было первой леди. Саркози стал первым президентом, вступившим в брак во время пребывания в должности. При этом надо отметить, что Саркози всегда резко выступал и выступает против вмешательства в свою личную жизнь.

В отношении своих философских и идейных взглядов Саркози написал в своей книге «Республика, религия и надежда» (2004) следующее: «Я принадлежу католической культуре, католической традиции, католической вере». В одном из своих интервью он также сказал, что христианство оставило «огромное наследие культурных, нравственных, интеллектуальных и духовных ценностей». Известно, что Саркози высказывается за традиционный гетеросексуальный брак и против эвтаназии.

Отправить эту страницу другу

"Правда.Ру" продолжает цикл рассказов о тех, кто сегодня вершит мировую политику. Сегодня в центре внимания — президент Франции Николя Саркози. Он прославился бурной личной жизнью. Но как политик он решал тяжелые проблемы: статус Косово, война в Южной Осетии, мировой кризис. Теперь весь вопрос в том, доверят ли ему французы судьбу страны вновь.

100 секунд: Позор Саркози и возвращение акулы-убийцы

Когда многим простым людям называют фамилию Саркози, многие начинают улыбаться. Действительно, зачастую вспоминается не политическая деятельность французского президента, а его бурная личная жизнь. За ее перипетиями в какой-то момент следил весь мир. Одни восхищались его выбором спутниц жизни, другие от него плевались. Так или иначе — но Саркози во многом является светским персонажем.

У его предшественников на президентском посту тоже были походы налево, но они их старались скрыть. Нынешний глава государства так не поступал, и в этом смысле он вел себя честнее, нежели Франсуа Миттеран и Жак Ширак. Кстати говоря, у Саркози был роман с дочерью Ширака Клод, однако он на ней так и не женился. Возможно, по этой причине между двумя политиками пробежала черная кошка, и относились они друг к другу более чем прохладно.

Подлинной слабостью Саркози, не отличающегося высоким ростом (166 сантиметров), всегда были модели. Собственно говоря, все три его жены блистали на подиуме. Первой красавицей, связавшей себя узами брака с политиком, стала корсиканка Мари-Доминик Кюльоли, родившая ему сыновей Пьера и Жана. Они прожили 14 лет, пока Саркози не ушел к Сесилии Мартен.

Это была особая история. Будучи мэром парижского пригорода Нейи-сюр-Сен, Саркози регистрировал брак Сесилии с другим человеком. Две семьи подружились, и в 1995 году поехали вместе на отдых в Альпы. Там Николя пробрался в домик к Сесилии, провел с ней бурную ночь, после чего его нашли в сугробе. Спустя год дело кончилось разводом и женитьбой Саркози на Сесилии, которая родила ему сына Луи. Впрочем через 11 лет брак треснул. За их разводом следил весь мир.

Ветреная супруга ушла от ветреного супруга… И вот, словно в отместку Сесилии, Саркози нашел себе новую пассию. В 2008 году он сочетался браком с Карлой Бруни, которая не раз снималась обнаженной для самых разных глянцевых журналов. "Верность — это не для меня", — сказала как-то Карла. То, что верность и Николя — вещи мало совместимые, также общеизвестно. Тем не менее, супруги до сих пор вместе, и у них есть дочь Джулия.

Отметим также еще одну особенность. У Саркози, который не раз выступал за ограничение иммиграции, не было ни одной жены из числа этнических француженок. Этому вряд ли стоит удивляться. Настоящее имя политика, родившегося на свет 28 января 1955 года, отнюдь не Николя Саркози. Да, он первый в истории президент Франции, в жилах которого течет всего четверть французской крови. И такой человек ратует за сильную Францию. Парадокс…

На самом деле президента Франции зовут Николя Поль Стефан Шаркези Надь-Боча. Его отец — венгерский дворянин, переехавший во Францию после того, как в Венгрии во второй половине 1940-х годов установился социализм. Дедушка по матери — еврей из греческого города Салоники, и лишь бабушка с материнской стороны — француженка. Родители развелись: мать не выдержала похождений отца. Возможно, в этом смысле Николя пошел в папу.

Но вот в смысле политических предпочтений Николя пошел в прадедушку-француза. Он был ярым сторонником Шарля де Голля, чьи сторонники создали партию "Союз демократов за республику" (СДР), переименованную сначала в "Объединение в поддержку республики" (ОПР), а затем в Союз за народное движение" (СНД). С ней Саркози (как называют его на французский лад) связал себя еще в 19-летнем возрасте. Чуть позже закончил со степенью магистра гражданского права Университет Париж Х — Нантер.

Бурная личная жизнь не мешала Саркози делать карьеру. Уже в 22 года он стал депутатом собрания парижского пригорода Нейи-сюр-Сен, а в 1983 году его избрали мэром. На этом посту он пробыл 19 лет, параллельно успев примерить на себя значок и депутата Национального собрания, и Европарламента. Не оставляя должности мэра, в 1993 году он стал министром по бюджету в кабинете Эдуара Балладюра.

В 1995 году Саркози поддерживал Балладюра как кандидата от ОПР на президентских выборах, но в итоге чаша весов склонилась в сторону Ширака. Не исключено, что тогдашний президент не простил Саркози не только брошенную дочь, но и поддержку Балладюра. На некоторое время "Сарко" (как его называют во Франции) лишился всех постов, кроме мэрского. Лишь в 2002 году, когда он поддержал Ширака при выборах на второй срок, он смог сделать большой шаг в своей политической карьере.

В 2002 году Саркози стал министром внутренних дел, а спустя еще два года — лидером правящей партии "Союз за народное движение". Будучи министром, он запомнился как поборник светских устоев государства, борец с незаконной иммиграцией и мусульманскими платками-хиджабами в школах. Когда осенью 2005 года иммигрантская молодежь устроила массовые погромы и поджоги в пригородах Парижа, Саркози проявил себя как жесткий и бескомпромиссный политик. Чем и понравился многим французам.

В 2007 году Франция выбирала нового президента. Саркози схлестнулся с кандидатом от социалистов Сеголен Руаяль, и победил ее во втором туре со счетом 53:47 (в процентах). Таким образом, впервые во главе французского государства встал президент, в жилах которого течет всего четверть французской крови. Президент получился яркий: если раньше премьеры играли более чем заметную роль, то Франсуа Фийон все годы был лишь тенью Саркози.

Заметную роль во внешней политике Саркози играли отношения с Россией. Во время предвыборной кампании 2007 года он не раз критиковал нашу страну, но в итоге отношений с ней не испортил. Мало того — в августе 2008-го он сыграл очень важную роль в разрешении кризиса вокруг Южной Осетии. Разумеется, французский президент занял скорее сторону Грузии и независимости Южной Осетии и Абхазии не признал. Но агрессию Грузии он не защищал, и портить отношения с Россией из-за Михаила Саакашвили отказался.

Однако если на Кавказе Саркози выступил в роли миротворца, то в других местах он скорее был "ястребом". При нем Франция признала независимость Косова и ввязалась в войну в Ливии. Сегодня Саркози находится на переднем крае тех, кто ратует за более жесткие меры в отношении Сирии. Он не раз жестко высказывался и по Ирану, и по правам человека в Китае. Активную роль пытался он играть и в Африке — в бывших французских колониях.

За Саркози утвердилось прозвище "Сарко-атлантист". Действительно, он не раз говорил, насколько важны для него отношения с США. В годы его правления Франция (спустя 43 года) вернулась в военную организацию НАТО. Впрочем, теплое отношение к США не сделало его американской марионеткой. Саркози не раз подчеркивал отрицательную роль американцев в нынешнем мировом экономическом кризисе.

Борьба с кризисом стала основой европейской политики Франции в последние годы. Так, Саркози приложил немало усилий для того, чтобы Германия согласилась на выделение терпящей бедствие Греции помощи по линии ЕС и МВФ. Уже вместе с Ангелой Меркель Саркози принял бюджетный пакт Евросоюза, ужесточающий финансовую дисциплину входящих в него стран. Ему пришлось вступить в перебранку с евроскептиками-англичанами. Те (еще чехи) план отвергли, но прочие приняли.

В большом интервью «Пуэн» бывший президент Франции Николя Саркози рассказал о приоритетах развития Европы в ближайшие 60 лет. В частности, он выступает за создание новой наднациональной организации, в которую вошли бы Европа, Турция и Россия. Позже эту организацию могли бы пополнить Украина и Грузия, играющие роль моста между европейским и российским пространством.

Николя Саркози: Нужно разработать новый европейский договор (Le Point, Франция)

«Пуэн»: На чем должна основываться Европа в ближайшие 60 лет?

Николя Саркози: Во-первых, существует не одна, а несколько Европ. Сегодня я выделил бы по меньшей мере три Европы: Европа евро, ЕС, Шенген. Сюда можно было бы добавить и оборонную Европу. У трех этих Европ должны быть разные институты, политика и стратегия. Европа евро, с Центробанком и единой валютой, должна идти по пути большей интеграции вокруг франко-немецкой оси, которая все еще остается совершенно необходимой. Во время кризисов 2008 гола, ипотечного кризиса, а затем долгового кризиса в Греции, Ирландии и Португалии, все повернулись к немцам и французам. В этой связи необходимо укрепить экономическое правительство, принять которое я убеждал Ангелу Меркель. Им должен руководить француз или немец, тогда как роль генерального секретаря должна достаться представителю другой из двух стран. Оно бы действовало как европейское казначейство. Кроме того, нужно создать независимый от МВФ европейский валютный фонд. МВФ не должен заниматься внутренними делами еврозоны.

— Должен ли у этой Европы быть федеральный бюджет?

— Я не считаю это приоритетной задачей. Более того, мне кажется это рискованным, поскольку европейский бюджет подразумевает европейский налог. Мне сложно представить, что государства-члены согласятся пожертвовать частью фискальных поступлений ради этого бюджета, а граждане и так уже слишком сильно задавлены налогами, чтобы добавлять к ним еще один.

— Как могла бы выглядеть Европа ЕС?

— Ее приоритет должен заключаться в формировании единого рынка и политики по десятку ключевых направлений, таких как сельское хозяйство, промышленность, конкуренция, торговля и наука. Почему бы не задействовать испанских и французских специалистов для поиска лекарства от болезни Альцгеймера? Нужно все это координировать и объединять. Все остальное без исключения должно быть передано в компетенцию государств. Именно этого добиваются народы Европы. Они хотят, чтобы она определяла приоритеты и оставляла государствам все остальное.

— Какие инициативы должна принять Европа перед выборами в мае 2019 года?

— У нее есть только один приоритет: предложить новый проект, чтобы очертить Европу будущего и в корне поменять правила игры. Кроме того, это позволит нам сказать британцам: «Вы отказались остаться в старой Европе, так давайте же построим новую». С меньшими, но более четкими полномочиями.

— Может ли новый документ добиться сосуществования таких разных миграционных политик, как у Меркель и Орбана?

— Как я вижу, миграционная политика Ангелы Меркель в 2018 году совсем не та, что была в 2015 году. Все протестовали против решения Виктора Орбана закрыть границы, однако год спустя десять стран поступили точно так же. Кстати говоря, удивительно слышать, что одни и те же люди называют решение Виктора Орбана закрыть границы нелегитимным, а затем требуют от Реджепа Тайипа Эрдогана закрыть его собственные и даже дают ему на это деньги!

— Не слишком ли мы жестоки с Виктором Орбаном?

— Он трижды победил на выборах. Никто не назвал их сфальсифицированными. Знаете, кто его главный политический противник? Ультраправые. Заявления о том, что Виктор Орбан — диктатор и лидер ультраправых, не соответствуют действительности.

— Но есть ли у вас с ним разногласия?

— Разумеется. Как бы то ни было, скажу вам одно: пусть Европа следит за соблюдением основных прав в Венгрии, такова ее роль. Но легитимное право на управление Венгрией есть только у венгерского правительства.

— Стоит ли пересмотреть организацию правоцентристской группы в Европейском парламенте?

— Я более десяти лет возглавлял французских правых. Мне удалось сохранить единство между федералистами, евроскептиками и защитниками суверенитета. Я всегда сохранял сплоченность нашего течения. Этот парламент полезен. Для главы государства обратиться к 750 депутатам, которые говорят на 22 языках и представляют 28 стран — это интереснейшая задача. В любом случае, ему нужно сохранить открытость и не поддаваться сектаризму. Любой фундаментализм достоин осуждения, и брюссельский — не меньше, чем другие.

— На европейской сцене заявил о себе и другой персонаж: министр внутренних дел Италии Маттео Сальвинин. Его популярность напоминает рейтинги одного бывшего главы МВД Франции…

— Давайте не будем читать нотации Италии. Вы считаете, что произошедшее там не может случиться у нас? Одни причины порождают те же следствия. Поэтому, повторюсь, читать другим нотации — опасная затея. Не стоит воображать себе, что в Европе есть умные люди, которые проводят «правильную» политику, и те, кто ничего не понимают. Единственный приемлемый путь — это перестать говорить о популизме и понять гнев и фрустрацию народов, чтобы превратить их в позитивную энергию для строительства будущего нашего континента. Сегодня настоящая опасность Италии для Европы заключается в том, что она тратит больше, чем это позволяет ее бюджет. Все должны понимать, что финансовый кризис в Италии серьезно отразится на всей Европе. Что касается всего остального, признаю, что мне не по душе то, как Маттео Сальвини говорит о несчастных иммигрантах, которые могли бы стать частью нашей семьи.

— Глядя в прошлое, что вы думаете о греческом кризисе?

— Мы с Ангелой Меркель всегда придерживались следующего принципа: страна-член еврозоны должна принять свои долги. В противном случае это поставило бы под вопрос всю европейскую модель, а финансовые рынки набросились бы на нас под предлогом, что мы обанкротились. Глядя в прошлое, я доволен тем путем, который проделала эта страна. Греция встает на ноги. Десять лет назад этого не было.

— Что вы думаете о появлении новых партий в Европе вроде испанской партии «Граждане», а также о расколе традиционных движений, как во Франции и Германии?

— Недавно я обедал с молодым президентом партии «Граждане». Очень приятный человек. То, чем он занимается, это в первую очередь переустройство. Вы говорите о Франции, но когда Жискар д"Эстен пришел на смену Помпиду, наступил новый мир. И разве приход Миттерана не принес с собой перемен? Когда я принял эстафету у Ширака, вам не кажется, что подход к власти изменился? Разве перемены в политике — не регулярная вещь? Для одних вы всегда отсталый, а для других — современный. Я долгое время был самым молодым, но никогда этим не кичился. Это происходит всегда. Оно неизбежно. Единственные важные вещи в политике — это видение и лидерство. Это энергия, которую вы готовы поставить на службу какого-либо проекта или страны.

— Все-таки новое поколение политиков во Франции и в целом в Европе несколько меняет расклад…

— Власть опасна и может стать наркотиком. Наличие опыта может помочь перед лицом опасностей власти. Когда я вижу, что австрийскому канцлеру всего 32 года, мне хочется пожелать ему удачи. Жак Ширак говорил мне, что его назначили премьером слишком рано. Ему было всего 42 года. Опыт — важная вещь.

— Есть ли у ваших младших коллег в политике чувство трагического? Ведь политика — это еще и трагедия, так ведь?

— Трагедия — это жизнь. Мы теряем любимых или же сами уходим раньше них. Она всегда заканчивается плохо. Чтобы она закончилась наименее плохо, нужно иметь возможность уйти без страданий. Политика — это всего лишь жизнь под увеличительным стеклом.

— Раз мы говорим о трагедии, к ней относится и судьба множества мигрантов. Как должна выглядеть миграционная политика Европы?

Контекст

Европейский проект требует глубоких реформ

Забудь про джихад и живи спокойно

Олланд и Саркози: два стиля, результат один

Саркози, Леви, Клинтон и золото Каддафи

— Не получается ли, что Фонд Билла и Мелинды Гейтс со своей масштабной программой семейного планирования действует эффективнее, чем большая часть политических программ в сфере помощи в развитии?

— Я одним из первых поднимал демографический вопрос. По счастью, менталитет и риторика меняются. Проблемы защиты окружающей среды в первую очередь связаны с демографией. Вы можете сколько угодно перерабатывать отходы, но если население удваивается, это ни к чему не приведет. В Лагосе сегодня насчитывается 22 миллиона человек, а к 2050 году может стать 40 миллионов. В Мехико сейчас 22 миллиона человек, живущих на высоте более 2 000 метров над уровнем моря. Пекин подходит к седьмой периферии. В этих городах экологические вопросы опираются не на те же основы, что во Франции. Первая мера для сохранения планеты — это контроль над демографией. Нас ждет демографический шок небывалых масштабов. Вопрос семейного планирования и регулирования рождаемости носит первоочередной характер. Россия теряет несколько десятков тысяч человек в год, тогда как в Центральной Африке на одну женщину в среднем приходится четыре ребенка. Вы понимаете, какой вам нужен экономический рост, если население удваивается каждые 20 лет?

— Почему значимость демографического вопроса недооценивается?

— Не существует международной организации или агентства ООН, которое бы отслеживало демографическую проблематику. Дело не в том, чтобы запрещать людям заводить детей, а в том, чтобы установить их число, которое может жить на планете в хороших условиях, запустить просветительскую политику в сфере семейного планирования. Хотим мы того или нет, это очень важный вопрос.

— Стоит ли Европе опасаться альянса Турции, России и Китая?

— Мы делаем все, чтобы подтолкнуть Россию в объятья Китая, и я очень об этом сожалею. Санкции контрпродуктивны. Европа и Россия должны работать в доверительной обстановке. И самое страшное еще впереди, поскольку американский Конгресс намеревается задушить 140 миллионов россиян, лишив их банки доступа к международному финансированию. Осознаем ли мы последствия этого шага? В целом, Европе нужно в экстренном порядке создать инструменты своей финансовой независимости, чтобы нейтрализовать последствия диктата долларового бога, как это было с Ираном. Наши предприятия вынуждены прогибаться под указания Дональда Трампа. Это неприемлемо. Что стало с нашей независимостью?

— Нужно ли протянуть руку Турции?

— Я был единственным, кто выступал против вступления Турции в ЕС, и не жалею об этом. Жак Ширак и Франсуа Олланд поддерживали это. Барак Обама тоже просил меня об этом. Как бы то ни было, сегодня после обвала турецкой лиры нужно протянуть руку 80 миллионам турок. Как и России. Сейчас нужно представить себе новую наднациональную организацию, в которую бы вошли три стороны: Европа, Турция и Россия. Так мы сформировали бы политический диалог высокого уровня и начали бы обсуждение вопросов безопасности, терроризма и экономического сотрудничества.

Впоследствии в эту организацию могли бы войти другие страны, которые играют роль моста между европейским и российским пространством, как Украина и Грузия. В результате им не пришлось бы выбирать между Европой и Россией, что укрепило бы безопасность нашего континента.

— Вас послушать, так международные институты больше не соответствуют нашему времени.

— Мы еще не вступили в XXI век. Мы сделаем это, когда сформируем международные институты XXI века и откажемся от тех, что были в ХХ веке. Я был поражен тем, что на последней сессии Генассамблеи ООН не было лидеров России и Китая. Каждый приехал, чтобы пообщаться с собственными журналистами. ООН нужно реформировать. Двадцатке, которую я создал в 2008 году, тоже нужны реформы, потому что ей все сложнее принимать решения. Ей нужно сформировать генеральный секретариат для отслеживания всех вопросов. Следует также поднять вопрос насчет работы НАТО. Необходимо рассмотреть и международную торговлю, поскольку в этой сфере больше невозможно ни одно глобальное соглашение. Нужна система урегулирования конфликтов между международными институтами, то есть новая международная инфраструктура, в которой ООН играла бы основную роль. Приведу другой пример: Совет безопасности. Там нет ни одного постоянного члена из Южной Америки, Африки и арабского мира. Нет там и Индии, страны с самым большим населением в мире! Разве может быть одно число постоянных членов при населении в 2 миллиарда, как было после Второй мировой войны, и 11 миллиардов, как в конце века? Это абсурд! Изменим все это, чтобы, наконец, вступить в XXI век.

— Вам не кажется, что Европе следовало вести диалог с Сирией Башара Асада?

— В Средиземноморье разыгрывается столько вещей! Мне жаль, что мы не вернулись к идее средиземноморского альянса. Этот проект разбился о соперничество и напряженность в регионе, но я убежден, что он до сих пор необходим.

— Не стоит ли нам проявить больше солидарности со странами вроде Туниса, который принял самую либеральную конституцию во всем арабском мире?

— Разумеется, нам нужно поддержать молодую тунисскую демократию, которая отважно борется с экстремизмом. Кроме того, нужно отметить и другую страну, которая проходит через мирные преобразования. Это Марокко. Король решил, что его премьером должен быть лидер победившей на выборах партии. Мы уделяем недостаточно внимания преобразованиям, которые с умом и решительностью осуществил король.

— У вас на самом деле нет сожалений по поводу военного вмешательства в Ливии?

— В конце своего президентского срока Барак Обама заявил, что его главной ошибкой во внешней политике стало то, что он бросил Ливию в 2012 году. Мне кажется, это очень смелое заявление. На первых свободных выборах в Ливии в июле 2012 года явка составила 60%, и победили демократы. Это был беспрецедентный успех. Как бы то ни было, мы бросили Ливию в тот самый момент, когда она нуждалась в поддержке. Но кто мог подумать, что следовало бы сохранить кровавого диктатора вроде Каддафи?

Нужно рассмотреть перспективу сотрудничества между югом и севером Европы, которое становится все более необходимым, в частности в том, что касается будущего Алжира, которое представляет собой значимый для Франции вопрос. Нужно помочь югу Средиземноморья справиться с миграционным давлением из Центральной Африки и привести эти страны к пониманию того, что разнообразие — часть их идентичности.

— То есть?

— Нужно понимать, что богатство Средиземноморья опирается на его религиозное, этническое и культурное разнообразие. Поэтому его сохранение представляет собой абсолютный приоритет. Хорошим тому примером служит Ливан, который смог найти оригинальный компромисс для демократии и разнообразия. По тем же самым причинам я считаю важным единство Ирака как мультикультурной страны и выступаю против раздела Сирии. Нельзя допустить, чтобы появилась алависткая Сирия, шиитская Сирия и суннитская Сирия. Это было бы трагедией. Глобализация не должна быть препятствием на пути разнообразия. Именно поэтому я категорически против Брексита. Не стоит думать, что раскол остановится на Великобритании: он пробудит сепаратизм, который может унести с собой все. Это безумие. Разве может Европа обойтись без 60 миллионов британцев? И смогут ли 60 миллионов британцев в одиночку иметь какое-то влияние в современном мире?

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Новым президентом Франции в 2007 году стал Николя Саркози.

Первые шаги Николя Саркози на президентском посту абсолютно и несомненно укладываются в классическую схему праволиберального понимания экономики и социальной политики.

Французская экономика досталась новому президенту не в лучшем состоянии: государственный долг составляет 1200 млрд евро, 45% государственного бюджета ежегодно тратится на заработные платы и пенсии государственных служащих. Проект бюджета на 2008 год снова был дефицитен: "дыра" составляла 41,5 млрд евро (2,3% ВВП) и это двадцать пятый подряд дефицитный бюджет Франции. Прогноз роста ВВП на 2007 год был скорректироован с 2,25% до 2,2%.

Не мудрено, что при такой экономической конъюнктуре первой жертвой нового президента Франции пали "социальные завовевания трудящихся": 35-часовая рабочая неделя, привилегии работающих в естественных монополиях, пенсионный возраст, медицинское страхование. Экономический пакет реформ, задуманных Саркози, был направлен на сокращение бюджетного дефицита и создание условий для экономического роста. Цена этих, несомненно, необходимых реформ, - война с необычайно влиятельными во Франции профсоюзами и рост социального напряжения в обществе, а какие формы может приобрести во Франции противостояние правительства и общества, - всем хорошо известно.

В то же время, новое французское правительство сознательно лишает бюджет налоговых поступлений, вводя сниженный налог на заработную плату, полученную за сверхурочную работу. Этот шаг замечательно вписывается в предвыборный лозунг Саркози: "Больше работать, чтобы больше зарабатывать" Le Monde. 13.04.2007. , но "облегчает" бюджет на сумму от 11 до 16 млрд евро.

Очевидно, в перспективе такие шаги должны привести к экономическому росту, а значит, - к снижению дефицита бюджета, но это перспективы, а проблемы существуют сегодня.

В том, что рука Саркози тверда, все убедились в бытность его министром внутренних дел. Жесткое подавление беспорядков в арабских пригородах Парижа сделало его мишенью для ненависти со стороны иммигрантов, но, как оказалось, добавило популярности в обществе.

Поэтому ни для кого не стала неожиданностью новеллизация иммиграционного законодательства, ставшая одним из первых шагов президента.

Цель поправок, предложенных министром по делам иммиграции Брисом Ортефе, - сократить приток в страну "семейных иммигрантов" из Северной Африки, имевших право по старому закону въезжать во Францию в качестве родственников уже проживающих здесь и имеющих вид на жительство соплеменников и, напротив, расширить экономическую миграцию за счет привлечения в страну квалифицированных и образованных работников.

Вообще, "семейная иммиграция" вызывала недовольство французов, в первую очередь, тем, что в качестве "родственников" из Марокко или Туниса мог приехать кто угодно, поскольку в условиях не самых цивилизованных африканских стран документально установить степень родства было практически невозможно. Теперь на пути лже-родственников воздвигнут иммиграционный барьер в виде обязательного теста ДНК. Причем, этот достаточно дорогой тест должен был по мысли правительства производиться за счет заинтересованного лица. Возврат же денег, потраченных на тест, производился бы только в случае положительного заключения, т.е. если родство подтверждается. В одобренный нижней палатой парламента законопроект сенат (верхняя палата) внес изящную французскую поправку: тесты ДНК будут проводиться только для установления родства матерей и детей, отцы такой тест проходить не будут, чтобы случайно не разрушить семью информацией о том, что они не являются биологическими родителями.

Наиболее значительные изменения произошли с приходом к власти Саркози во французской внешней политике. Ожидаемая американизация внешнеполитического курса произошла не совсем так, как ожидали политические аналитики. Провозглашенное сближение с США ограничилось декларациями. Вот как видит Саркози главные вызовы современности в мировой политике и роль Франции в мировом сообществе: "Французы с беспокойством смотрят на состояние мира, роль Европы и место Франции. С надеждой восприняли мы падение берлинской стены и несправедливого ялтинского порядка, прогресс в области прав человека и обещания глобализации, благодаря которой с 1990 года удалось удвоить мировой валовой продукт и на половину увеличить средний уровень жизни. Одновременно мы вынуждены констатировать, что в течение последних 20 лет мировые лидеры не смогли ни создать нового порядка на нашей планете, ни успешно преобразовать ранее существовавший. Исключая редкие моменты единства, такие как первая война в Персидском заливе или 11 сентября 2001 года, почти во всем обоснованно царит впечатление разобщенности, утраты контроля над миром, который одновременно является глобальным и раздробленным" . Кто вы, monsieur Sarkozy? Эскизы к политическому портрету президента Франции / http://www.rpmonitor.ru/ru/detail_m.php?ID=6315. Это заявление он сделал на совещании с послами Франции 27 августа 2007 года в Елисейском дворце. Следовательно, это не просто рефлексия на международную тему, а прямые инструкции дипломатическим представителям страны во всем мире. Чего же нам ждать от нового французского лидера, столь высоко и амбициозно поднявшего планку внешнеполитических приоритетов?

Во-первых, Саркози провозгласил главным и безусловным приоритетом французской внешней политики Европейскую конструкцию. "Без Европы, претендующей на роль великой державы, мир окажется лишен полюса необходимого равновесия". Этот тезис, чрезвычайно важный для понимания нового французского лидера, имеет двойное значение. Во-первых, он ясно обозначает вектор новой французской внешней политики на повышение роли Евросоюза в мире, а вместе с этим и Франции как одного из ключевых членов этого сообщества. Во-вторых, он звучит почти в унисон с путинским "многополярным миром", имеющим в своей основе противостояние американскому "однополярному".

То, что с приходом Саркози французская внешняя политика как бы обрела второе дыхание, - очевидно. Новостные ленты всех информационных агентств мира переполнены упоминаниями о французских инициативах в самых различных областях международной жизни. Французский президент постепенно становится одним из главных мировых ньюсмейкеров. Особенно ярко это новое качество Франции проявляется во внутриевропейских событиях. Можно по-разному относиться к содержательной части инициатив Саркози, но нельзя не признать, что новый французский лидер буквально фонтанирует переполняющей его энергией, которую он с одержимостью неофита и парвеню демонстрирует на каждом шагу.

франция внешняя внутренняя политика

"…Я принадлежу к той категории людей, которые считают, что отличительной чертой государственного деятеля является целеустремленность и нацеленность на изменение существующего положения вещей, а не только его определение и объяснение. Для этого необходима непреклонная воля, нужно уметь разделять амбиции, мечты и цели. А государственный деятель должен иметь и амбиции, и мечты, и цели. …Французы отдали мне голоса, отдав предпочтение четкой и детальной программе. Они хотят иметь Президента, который действует и добивается результата" Кто вы, monsieur Sarkozy? Эскизы к политическому портрету президента Франции / http://www.rpmonitor.ru/ru/detail_m.php?ID=6315. В этой короткой цитате из речи Саркози - ключ к пониманию нового французского лидера как личности. В циничном мире современной большой политики его наивно-провинциальное мессианство может выглядеть смешным, но в нем нет ни грана фальши. При всей политической изощренности Саркози его амбиции и мечты - абсолютно искренни, а его большой крючковатый нос действительно напоминает деголлевский.

"Европоцентризм" Саркози имеет еще одно чрезвычайно значимое для мировой политики измерение. Одним из приоритетов ЕС он предлагает сделать собственную Европейскую систему безопасности. За десять месяцев до начала председательства Франции в ЕС Саркози определяет главную цель, достижению которой оно будет посвящено, - создание новой "европейской стратегии безопасности". Более того, Франция уже подготовила Белую Книгу по национальной обороне и безопасности, которую предполагает сделать основой для общеевропейского подхода к этой проблеме. На этом пути Францию ждет много внутренних европейских проблем, поскольку на сегодняшний день 2/3 европейского оборонного бюджета составляют вклады Франции и Великобритании, а все остальные 25 стран вряд ли будут в восторге от перспективы дополнительных военных расходов и от необходимости участия в военных операциях, которые Саркози предлагает проводить чуть ли не по всему миру (по крайней мере, Африка и Афганистан, судя по его высказываниям, окажутся в первой очереди среди регионов предполагаемой активности Европейских сил безопасности).

Но есть и второе измерение оборонной инициативы Саркози. Это - взаимоотношения с НАТО. Конечно же, французский лидер заверяет США в дружеских чувствах и декларирует необходимость параллельного существования Северо-Атлантических военных структур с новыми европейскими оборонительными силами, но это не более чем подслащенная пилюля для американцев. Зачем, будучи в здравом уме (а в здравости ума Саркози сомневаться не приходится), создавать новую военную структуру из стран - участниц ЕС, если из 26 участников НАТО 21 страна состоит в Европейском Союзе? Только с одной целью - противопоставить непререкаемому единоличному лидерству США в НАТО коллективное лидерство с четким французским акцентом в новых европейских структурах безопасности.

Фактически речь идет о том, что одни и те же воинские контингенты должны одновременно входить в состав войск НАТО и Евросоюза. В создаваемые в настоящее время НАТО силы быстрого реагирования численностью 25 тысяч человек включены несколько тысяч европейских военных, однако те же силы включены Евросоюзом в 19 боевых групп. "Возникает проблема с одновременным участием солдат в миссиях НАТО, Евросоюза и ООН", - признает пресс-секретарь НАТО Джеймс Аппатурайя Le Monde. 13.05.2008..